| Гитарист/вокалист MACHINE HEAD Робб Флинн опубликовал в своем онлайн-блоге "The General Journals: Diary Of A Frontman... And Other Ramblings - Life Affirming" следующую запись:
"11.02.13. В этот день мы уволили [басиста MACHINE HEAD] Адама Дьюса. Именно в этот день мне пришлось сказать Адаму, что после 21 года, которые мы провели в группе вместе, мое терпение подошло к концу.
Именно в этот день я сказал: "Надеюсь, что это будет обоюдным решением".
Эти слова прозвучали так, будто их произнес кто-то другой.
Было такое чувство, что я нахожусь за пределами своего тела и смотрю, как эти мучительные слова произносит кто-то другой.
Но их сказал я.
И мы все сказали свое слово.
Мы выяснили отношения, сидя в нашей джем-комнате в Окленде. Высказался Дэйв [МакКлейн, барабаны]. Высказался Джозеф (наш менеджер). Высказался Фил [Деммел, гитара]. Мы все сказали, что больше не можем находиться с ним в одной группе. Если бы этого не произошло, то группа бы распалась.
Было тяжело. Один из самых тяжелых моментов в моей жизни.
Мы шли к нему очень долго.
Быть может, мы и уволили Адама 11.02.13, но сам Адам ушел из MACHINE HEAD уже больше десяти лет назад. Он просто ни разу не озаботился сообщить об этом… но мы все были в курсе.
В отличии от расхожего мнения быть в группе очень тяжело. Охренеть как тяжело. Это самая жесткая хрень, на которую наталкиваешься в жизни, и в течение 80% всего времени она буквально вытрясает из тебя душу. Неоднократно возникало чувство, что это одни большие американские горки с самыми заоблачными взлетами и самыми бездонными падениями. Чуть ли не каждый день тебя ждут победы и поражения. Пребывание в группе – одна из самых странных жизненных лотерей.
Но когда действительно побеждаешь, когда выигрываешь эти 20%, то... это настоящее спасение. Помогает заставить себя прожевать остальные 80% дерьма. Именно тогда и появляются "эти" истории. Это может стать лучшей работой из всех, что у тебя были, и безусловно самой тяжелой из всех работ в твоей жизни. Но до тех пор, пока ты не прозанимался этим больше 20 лет, ты и понятия не имеешь, что это такое. Если не объединял группу больше 20 лет, то ты ни хрена не знаешь, что это такое.
Думаешь, что знаешь.
Это не так.
Группа – это как сумасшедшая семья. Братство, семейный бизнес и суд эпохи Возрождения. Иногда целые годы, по 24 часа в сутки, живете вместе – в студии, номерах, в трейлерах на гастролях. Плюс ты еще и у всех на виду, каждое движение анализируется, в нем ищут скрытый смысл или подвергают нападкам. Всем от тебя что-то надо, все хотят с тобой дружить, все тебя любят, все могут сделать для тебя все гораздо лучше тех, кто работает с тобой на данный момент. Кое-кто пытается настроить нас друг против друга, и все хотят показать, что именно им ты обязан своим успехом.
Очень часто Вы являетесь врагами. Соритесь и спорите по всяким поводам, но сцене "делаете вид", что все "в порядке".
Но это не так...
Просто носишь маску, будто бы все в порядке, а после 20 лет мы так с ней свыклись, что она налезает на наши лица охренеть как легко.
Адам уже давно был несчастлив в этой группе. Но как из нее уйти? Для парня типа Адама есть только две категории – победа или поражение. Оглушительная победа или сокрушительное поражение. Никаких промежуточных стадий. И если для телепрограммы, интервью или даже фильма Джона Уэйна, который идет полтора часа, это звучит просто шикарно... то жизнь устроена иначе.
И жизнь точно устроена иначе для такой группы как MACHINE HEAD. Группы, которая работает в классе выше-среднего. Для нас нет оглушительных побед, есть приемлемые выигрыши. Нет сокрушительных поражений, есть в-следующий-раз-повезет-больше. Мы создали нишу, мы ВЛАДЕЕМ этой нишей, но это все равно ниша. В этом нет ничего плохого.
И все равно, насколько несчастным он стал, насколько пресытился, уход из группы был бы для него "проигрышем" или "поражением". Если начистоту, то его все достало. Достали туры, достали записи, достали репетиции, достал вид обложки альбома, достало быть в команде, но не играть там самую главную роль, достало страстное желание легкой жизни, чего не удавалось сделать на протяжении 20 лет. Достало то, что никогда не выигрывали самый главный приз, достало создание ниши... достали заботы.
Я его не виню. Сохранить страсть тяжело.
Но он ведь не уходил.
Мы хотели, чтобы он ушел. Мы надеялись на то, что он уйдет: "Ребята, у меня к этому сердце больше не лежит, было здорово, до новых встреч". Мы не хотели, чтобы все дошло до такого...
Но он не уходил.
Когда тем вечером я ехал домой из джем-комнаты, то вообще ничего не чувствовал. Когда я проснулся на следующее утро, то тоже ничего не чувствовал. Я не "оцепенел", я мог "чувствовать", только все было словно бы пустым. Но через три дня после этой встречи в джем-комнате зашел разговор о том, с каким конфликтом я к этому отнесся. И тогда я заплакал.
Я плакал и плакал.
И с тех пор я плачу каждый день. У меня эмоциональный срыв. Когда писал все это, я тоже плакал. В тот день, когда мы обо всем этом объявили (спустя 11 дней и 2 записи в журнале), мне было физически плохо – меня тошнило, приходилось целые часы проводить в уборной.
Говорили с ним пару часов в прошлую среду, виделись вчера. Все в рамках приличий.
Не знаю, что еще сказать.
У меня нет никакого оптимистического завершения. Не собираюсь сидеть тут и говорить, что все будет хорошо, что все будет по-старому. На данный момент я даже не могу заставить себя сказать, что будет лучше.
Почему?
Потому что это отстой.
Охренеть какой отстой.
Отстой для всех, кто пытался спасти ситуацию.
Такой отстой, который Вы себе и представить не можете...
Ужасное облегчение". |
