Mushroomhead – американская метал-группа, известная не только зрелищными шоу, разнообразием элементов в своей музыке от готик-рока до индастриала, а так же постоянными конфликтами со Slipknot, впервые посетила Россию в рамках Хард-Рок Фестиваля 2 мая 2014 года.
- Как проходит знакомство с Россией?
Уэйлон Ривис: Мы летели сюда из Австралии, находились в воздухе 24 часа, наконец-то добрались, и мне тут безумно нравится! Природа, люди, язык, хотя по-русски я ничего не понимаю, я же типичный американец, знаю только английский, и это, конечно, моя проблема.
Джейсон Попсон, вокал: Мы первый раз тут, это просто феноменально! Я счастлив быть здесь. У вас красивая страна и все очень приветливы, несмотря на политическую ситуацию. Я рад быть американцем в России и, наконец, пообщаться с русскими.
-Что вам больше по душе – играть на фестивалях или на своих собственных концертах?
У: Мне нравится и то, и то. Если приходят фанаты, я буду счастлив играть для них хоть где.
-Каким вы представляете идеальное шоу?
В: Мы, разогревающие Раммштайн! Это было бы крутым шоу для нас обоих.
Д: У меня нет как таковых критериев. Неважно, перед каким количеством людей мы играем. Кстати, мы очень любим OzzFest, там просто отлично.
-Какой совет вы могли бы дать тем, кто только начинает играть музыку?
У: Делай музыку не ради славы и денег, а потому что ты тебе нравится этим заниматься. Музыка – это путешествие. Не жди от нее известности, просто люби ее.
Д: Надо следовать за мечтой и за тем, что подсказывает тебе сердце. Если это по-настоящему твое, тогда ты переживешь все трудности. Но надо понимать, что музыкальный бизнес сегодня совсем иной, нежели 20 лет назад. Технологии разрушили полноценные продажи альбомов. Хотя они и дают возможность каждому записать свой материал дома, но раньше-то люди тратили огромные деньги, чтобы сделать то же самое в студии. Стало появляться больше музыкантов, так как это дешево, и многие слепо следуют за этой тенденцией. А еще иногда люди в группах как туристы – приходят-уходят. Я же занимаюсь этим, потому что мне нравится. Современная музыка – это океан. Она предоставляет нам большой выбор, и сложно решить, что именно ты хотел бы услышать.
-Как насчет музыкальной ситуации в Америке?
У: Это полный отстой, ненавижу музыку в Америке! Я не слушаю радио, всю эту новую музыку, я люблю старую школу – Pantera, Tool, Dawn. Когда появился интернет, большинство перестало ходить на концерты. Люди приходят в студию, и не могут записать то, что сочинили. Если ты в состоянии выйти и сыграть то, что придумал – отлично, но те, кто выступает под фонограмму – этого я не понимаю.
-Что самое сложное в туре?
Д: У всех есть жены, дети, а я один, и поэтому происходит постоянное разделение…
-А как тебе русские девушки?
О, русские девушки прекрасны! Да, очень красивые!
И вообще, очень здорово побывать у вас в стране, я надеюсь, мы скоро вернемся. Сейчас у нас начнется гастрольный тур по Америке, а после него, думаю, приедем снова!
Немного позже мы пообщались с бас-гитаристом Райаном Фареллом, которого мало назвать просто участником группы. Музыкант с классическим образованием поведал о своих любимых композиторах, о новом альбоме и о том, как все в группе находят общий язык.
-Помимо твоей деятельности в группе, ты еще занимаешься преподаванием. Расскажи об этом.
Райан: Я учился музыке 12 лет, окончил специальную школу. Потом мне посчастливилось попасть в группу, но преподавать я все равно люблю больше. Я хочу, чтоб люди поняли, что хорошо послушать Iron Maiden, но играть лучше все же Моцарта и Баха. У меня высокие запросы к музыке, важно иметь хорошую базу. И скажу так: людям неплохо бы знать законы, перед тем, как их нарушать. Чтобы они хотя бы понимали, какой музыка может быть. А учить – это благодатное занятие, так как ты сам больше учишься, когда объясняешь что-то другим.
-Что самое сложное в тяжелой музыке?
Р: Самое сложное в рок-музыке – это терпение. У тебя может быть плохой день, но никто не должен об этом знать. Мы находимся в туре с 14-ю людьми, и нужно пытаться понять каждого. В этом бизнесе надо быть сильным. Ребята постоянно путешествуют, и их семьи приняли эти правила. Еще самое трудное – работать, как артиллерийское оружие, палить и при этом не перегрызть друг другу глотки. Но мы хорошо ладим друг с другом, много проводим времени вместе и постоянно смеемся, прямо как дети.
-Что ты думаешь насчет вашего нового альбома The Righteous and the Butterfly?
Р: Все в группе очень гордятся им, так как полностью вложились в его создание. Мне кажется, он понравится нашим старым фанатам, они его долго ждали. Те, кто слушает нашу музыку не так давно, могут его не понять до конца. Но я всегда с оптимизмом смотрю в будущее, и думаю, он будет по достоинству оценен, в том числе среди российской публики.
На концерте мы планировали сыграть несколько новых песен с альбома, но когда пришлось сократить сет-лист, то осталась одна -We Are The Truth. Она хорошо показывает всех вокалистов и отлично сбалансирована. Мы ее играли в Австралии, и думаем, что она будет самой успешной.
-Как вы работали над альбомом?
Р: Все было довольно органично. У нас в группе сильные сочинители, авторы текстов, большинство – мультиинструменталисты. Иногда кто-то приносил уже наполовину законченную песню, это очень экономило время. Радовало всестороннее общение, что все были открыты и работали вместе. В итоге у нас было готово 23 песни, но на альбом мы могли вместить только 14. Поэтому, к концу года мы еще сделаем EP. И у нас всегда очень много идей.
-Расскажи про сторонние проекты участников.
Р: Это отличная возможность проявить себя с другой стороны и сыграть что-то не в стиле Mushroomhead. Например, группа «10000 Cadillacs» - там такие рифы, которые не услышишь у нас. На это остается очень мало времени, разве что когда Mushroomhead будет находиться в отпуске. Но можно сказать, что все мы – огромная музыкальная семья. Нашу группу делает сильным то, что мы открытые, и я не борюсь с собой, к примеру, общаясь с фанатами. Мне это просто нравится.
-На скольких инструментах ты играешь?
Р: На шести. У меня был композиторский факультет. А чтобы быть композитором, надо понимать место каждого инструмента в оркестре. Я пытался играть на нескольких инструментах, так как ты их лучше понимаешь. Если я играю на барабанах, значит, я смогу разговаривать на одном языке с барабанщиком. А если я не понимаю инструмент, то же самое, если ты начнешь говорить на русском, а я на английском. И еще – если я буду играть только на басу, то я состарюсь. Фортепиано, гитара – они могут предложить много путей, не говоря уж о том, что это хорошо для записи. А вот для скрипки я люблю писать, но не владею ей. Я просто понимаю, как она устроена. И как говорил Бетховен: «Все, что я могу услышать у себя в голове, может быть сыграно».
-Ты можешь сочинять симфонии, но играешь индастриал
Р: Это как Инь и Ян. У нас в группе много людей, и это – огромная энергия. Когда я в туре, и каждый вечер слышу хэви – метал, то он в какой-то момент перестает существовать для меня. А приезжая домой, я сажусь за фортепиано, играю Брамса или Шостаковича, и мне это нравится, это мои личные переживания. Я прихожу к мысли, что классическая музыка может быть тяжелее рока. У меня так много любимых композиторов, что я могу говорить о них часами. Я удивлю, если скажу, что играл в панк-группе на барабанах? Просто я – человек разных цветов.
-Как ты оказался в Mushroomhead?
-Я вырос в Кливленде, и видел, как ребята начинали. А потом, когда они стали набирать обороты и играть чуть ли не каждую ночь, я стал их самым большим фанатом. А позже, через общих друзей, познакомился с ними и оказался в студии, все к этому шло. И теперь я счастлив быть здесь!
Текст: Olga Attack
 |
