А Вы бы поверили, будучи на выступлении группы «Эпидемия» году этак в 2001 в клубе, допустим, «Эстакада», что, пусть и спустя почти десять лет, она соберет полный зал клуба вместительностью в несколько тысяч человек? Думаю, даже основной композитор и автор текстов коллектива Юрий Мелисов этому бы тогда не поверил. Но 11 декабря 2010 года, на праздновании 15-летнего юбилея «Эпи» (как ласково называют этот ВИА фанаты), так и случилось. «Эпидемия» уже выступала на сцене Малой спортивной арены «Лужников», но в качестве основного элемента состава «Эльфийской рукописи», и, думается, успех самой группы составляет примерно половину успеха этой метал-оперы (ведь многие приходили на эту постановку, чтобы услышать, например, Артура Беркута, или Кирилла Немоляева). Теперь же лишь «специальные гости» «Thunderstone» отнимали толику внимания зрителей – а вообще, это был сольный концерт заслуженных российских пауэр-металлистов. Виной тому, быть может, был не столько юбилей, сколько последняя возможность побывать на полноценном концерте группы в нынешнем составе: Максим Самосват оставлял место вокалиста. Бас-гитарист Иван Изотов также покидал группу (насколько мне известно, полностью отдаваясь проекту Radio Чача), и его место занимал гитарист группы Илья Мамонтов.
Во внушительной очереди, выстроившейся перед забором, через который запускали на территорию клуба «Milk» (который, к слову, не так уж удобно расположен - автор сих строк нашел его далеко не сразу, несмотря на то, что здесь уже был), можно было встретить и традиционных металхэдов в косухах, и гламурных девушек в модных и дорогих шубках. Но представители и тех, и других спорили на темы «Почему Макс уходит?...» и «Кто же будет вместо него?...» При ответе на первый вопрос кто-то говорил, что Самосвату, певшему, например, в прогрессив-рок-группе «Mechanical Poet», стало тесно в рамках «Эпидемии», кто-то – что Максим просто устал, и ему хочется отдохнуть, кто-то - что его увольняют. Второй вопрос позволил выдвинуть гораздо больше версий, но большинство людей прочили на место ответственного за пение в коллективе Андрея «AndyVortex» Лобашева из группы «Arida Vortex». Бывалые металлисты (старые фанаты то ли «Эпидемии», то ли отечественной тяжелой музыки в целом) вспомнили, что из группы «Колизей» ушел Евгений Егоров, но тут же окстились: этот вокалист покинул коллектив вроде бы потому, что не мог больше вести активную студийную и концертную деятельность. И, тем не менее, некоторые считали уже тогда, что следующим вокалистом «Эпидемии» станет именно он – и, как выяснилось, не ошиблись. В одном сходились многие спорщики: «нам прошлое не вернуть назад», остается лишь сейчас собирать любимые сердцу его осколки, «осколки прошлого». Время идет, все меняется, в том числе, - состав, музыка и статус «Эпидемии». Кое-кто перед концертом сетовал: эх, какие демо-записи с вокалом Юрия Мелисова искренние, душевные… какая агрессивная энергетика, боевой напор исходил от Павла Окунева… каким духом андерграунда, простым желанием играть проникнуты первые два альбома группы… каким по-детски наивными были образ и манера пения (словно из песен подростковых советских кинофильмов 70-80-х) Максима Самосвата в начале 2000-х… какой публика была на концертах тогда – одни металлисты… Но прошло время, «Эпидемия» побывала на MTV, в чартах «Нашего радио», перестала быть андерграундом (и стала мейнстримом), Самосват превратился из очкастого мальчика в мужественного усатого парня (кумира многих девиц), его вокал окреп (хотя пением «на улыбке» он грешит до сих пор), а звук на последнем альбоме лощеный, европейский, стандартный (и, наверное, не такой уж «душевный») – ведь его группе частично «нарулили» те самые финские друзья из «Thunderstone» (на хельсинской студии Sonic Pump Studios), выпестованные известным поставщиков мейнстримной тяжести Nuclear Blast, а ныне обитающие на не менее мажорном лейбле Sony Music.
Возможно, чтобы утихомирить ноющую ностальгию (быть может, не только фанатов «старой Эпи»), и устраиваются такие юбилейные вечера, на которые приглашаются бывшие участники группы. В последний раз такое было на аншлаговом 10-летнем трехчасовом концерте в ДК Горбунова в 2005, запечатленном на DVD. Тогда, кстати, тоже раздавались возгласы: ну надо же – «Эпидемия» выступает в легендарной «Горбушке», поди ж ты! Постановка в тот вечер «Эльфийской рукописи» было событием для российской металлической сцены, а группа явно работала на будущее. Спустя пять лет она пожинала плоды своего труда, клуб был побольше, время выступления чуть поменьше, но значимости события это не отменяет: в конце концов, юбилей вкупе с выпуском нового материала обязывает попросту отчитаться перед поклонниками.
Своеобразным отчетом о другом выступлении – том самом, в Лужниках, - был DVD с обеими частями «Эльфийской рукописи», который организаторы обещали выдать каждому, кто придет на концерт по билету. Официальная дата выпуска полного трехдискового издания была анонсирована на 16 декабря (в результате - прошла 18-го), так что было сразу понятно: чего-то в том издании, которое выдавали в обмен на билет у лотка с мерчендайзом, будет не хватать. Упрощенный вариант включал один DVD-9 (а не два DVD-9 и DVD-5, как в трехдисковом издании) со стереозвуком (а не 5.1) в красочном картонном конверте, но без буклета, и, конечно, без дополнительных материалов. Похвальный поступок по отношению к своим фанатам предсказуемо был совмещен с грамотной пиар-акцией: на конверте написано, что, во-первых, в полное издание включен фильм про историю создания «Эльфийской рукописи» с рассказами всех, кто принимал участие в ее сотворении, а, во-вторых, только на полном издании звук 5.1. Наконец, надпись на этом релизе призывала приобретать лицензионную продукцию. Расчет понятен: те, кто раздумывал о походе на концерт, пошли на него хотя бы ради халявного диска, а те, кому понравится этот диск, еще и купят, возможно, полное издание. Но, каким бы расчетом не руководствовалась группа и ее лейбл, этот релиз в любом случае останется памятью для многих пришедших на этот знаменательный концерт. Огорчает только то, что некоторые упустили шанс его получить – то ли не нашли лоток с мерчандайзом (можно было все-таки у входа его поставить), то ли так спешили поскорее войти в зал и занять место поближе у сцены.
А между тем, вотще спешили иные из шедших к 18 или даже 17 часам на мероприятие, официальный почин коего был назначен на 19.00: мало того, что образовавшийся на выступлении фактических хэдлайнеров слэм значительно изменил расположение людей, встряхнув даже первые ряды, но и выход «Thunderstone» состоялся лишь через полчаса после анонсированного начала концерта.
Из толпы доносились выкрики «Эпидемия!», кто-то строил предположения о среднем возрасте членов «разогревающей» группы (думали, что они молодые – ошиблись), бывшие на прошлом совместном выступлении «Эпидемии» и «Thunderstone» (весной 2009 года) гадали, будут ли перепевать «наши» «их» The Last Song, а «они», соответственно, - Livin' in Twilight «наших» (тоже ошиблись, и кооперативного кавера на Helloween не было, как в прошлый раз). На сцене же шуровали техники (и сами участники финского ансамбля), не только настроившие инструменты, но и поправивившие, кажется, здоровое полотнище за сценой – вывеску, копировавшую обложку последнего альбома суомцев «Dirt Metal», выпущенного в 2009 году. С одноименной песни этого релиза и начали свой сет турмалайцы. Начали странновато: под какие-то невнятные скрипичные и гитарные пиликанья, видимо, ознаменовавшие окончание настройки клавишных и струнных, перед зрителями предстали все участники «Thunderstone», включая вокалиста. Их сперва весьма громко поприветствовали, но после первых неуверенных звуков песни про «Грязный метал» народ поутих, и вокалист – то ли решив прикрыть эту самую неслаженность, то ли по простоте душевной пожелав более теплого приема – сделал знак группе прекратить играть, и заявил посетителям что-то вроде: «I cannot hear you!» Народ взревел что есть сил (заставив коллектив удовлетворенно играть песню с начала). Приличное число зрителей пришло именно на суомцев: одни колбасились и угорали (запомнился куривший в зале парень, на всех песнях иностранных гостей пытавшийся забраться на соседей, устроить стейдждайвинг, и когда не желавшие ему помогать просили больше этого не делать, отвечавший что-то вроде: «Ну, прет меня... Не могу сдержаться!»), другие чинно подпевали, отмечая (предварительно сверившись с афишей, где это было написано), что у «Thunderstone»-то тоже юбилей. Да, всего-навсего 10 лет исполняется этой лиге пусть и не столь уж выдающихся, но весьма заслуженных музыкантов: гитарист Нино Лауренне и басист Титус Хьельм лабали в финской трэш-спид-легенде 90-х «Antidote», Мирка Рантанен стучал еще у пионеров чухонского пауэр-спида 80-х «Loud Crowd», да и остальные не лыком шиты. Собственно, с этим связана, на мой взгляд, все проблемы «Thunderstone». Их музыка, например, формально определяясь так же как пауэр-метал, на деле представляет собой смесь современного минорного хард-рока в духе «Gotthard», действительно финского пауэра с его весело-мажорными клавишно-гитарными пробежками (типа зрелых «Stratovarius» и ранних «Sonata Arctica»), редких намеков на прогрессивность (клавишник Юкка Каринен отметился на ниве прогрессива в «Status Minor») в виде удлиннения композиций и не самых стандартных ритмических решений (в основном в вокальных партиях), элементов традиционного хэви и спида.
Стилевое (точнее даже аранжировочное и композиционное) разнообразие - это отнюдь не минус, но имеет ли оно смысл при однообразии и заезжености жанровых (почти все композиции группы - песни), гармонических (в основном натуральные миноры да мажоры) и темпоритмических ходов (несмотря на наличие некоторых нестандартных моментов, все они новы лишь в контексте творчества сего коллектива, а так-то отработаны в том же хард-роке или прогрессиве давным-давно). Все это имеет мизерное значение в мейнстримной музыке (к которой относятся как «Thunderstone», так и «Эпидемия»), если аудиторию, перед которой выступают исполнители, цепляет их музыка. Но с задних рядов зала стали раздаваться стройные крики с именем хэдлайнера уже после пятой-шестой песни «Грозового камня»... Впрочем, надо отдать должное поклонникам «Эпи», - дальше этого не пошло: чай не HIM на разогреве у Metallica, средние пальцы не показывали, ничем не кидались.
Турмалайцы же, с одной стороны, ничем не показывали то, что они не главные на этом вечере. Харизматичный полноватый вокалист старался завести толпу выкриками «Хэй-хэй-хэй!», приближая руку к уху, чтоб дать понять, что он хочет слышать и собравшихся в зале, и потом удовлетворенно поворачивался к коллегам на сцене: мол, подпевают, все как надо. Басист по правую руку вокалиста и лысый гитарист (по левую руку) рубились под собственные произведения, разбавляя своими подпевками хрипловатый тенор главного глоткодера.
Но, с другой стороны, именно подача последнего, Рика Альтзи, кокетливо откидывавшего рукой жидкие волосы с полулысой головы, выдавало в суомцах артистов второго плана - как в тот вечер (по отношению к «Эпидемии»), так и вообще (по отношению к лидерам европейской метал-сцены). В его пропитом голосе (вокалист явно принял на грудь перед выступлением, а уж через два с половиной часа после его окончания передвигался по клубу, по-моему, только вместе с другом) чувствовался в былые времена мощный, да и сегодня не до конца растерянный потенциал настоящего рок-вокала (в духе Ронни Джеймса Дио и Йорна Ланде), интересные обертона, умение делать красивые эмоциональные акценты (среди вокалистов в пауэр-метале - редкость), но отсутствие стараний и умервщление голоса алкоголем (как знать, может, от тоски по потерянным перспективам) превращало порой даже навык высокого чистого вокала с минимальным (но достаточным, на мой взгляд, для того, чтобы назвать такое пение мужественным) расщеплением в какие-то полустарческие визги и подвывания. О том, чтобы тянуть лишние секунды свою партию, речь зашла только на «Suffering Song» (да и то: Рик вместо своего обычного «ы» в последнем слоге первого слова из этих двух, которое и стоило продлить, сошел быстро на какое-то невнятное «э», переходящее в нечто среднее между «о» и «у»), в остальное время Рик полагался на эхо-эффект, так что на «Until We Touch The Burning Sun» (по-моему, завершившей выступление «специальных гостей»), например, можно было наблюдать веселую картину: «вокалист уже убрал микрофон ото рта, а голос его все еще звучит.
Ударные и клавишные звучали весьма тускло: последние временами были не слышны вовсе, а барабанщик, хоть и не допускал никаких ошибок, но играл без того добротного грува, что присутствовал на студийных записях чухонцев (на «Tool Of The Devil» и «I Almighty» некоторые сбивки мне показались вовсе смазанными). Гитарист и басист, напротив, старались играть все, как на альбоме, лишь добавляя изредка лишние бенды, акценты (форшлагами), в результате их партии звучали намного сочнее и живее, чем аморфный гул клавишных и занудная стучалка ударных. Разве что на грустных моментах песен, когда их участие не требовалось, они отходили к ударной установке, чтобы выпить водички - разрушая тем самым хрупкую атмосферу меланхолии, которую Рик, будучи подшофе, и так еле-еле мог создать. Музыкальных претензий к струнадрателям у меня, пожалуй, нет (ну ладно, гитарист в соляках лажанул, бывает), но живьем все-таки не наблюдается такой гитарной насыщенности, плотности звука, как в записи - может, стоит подумать о появлении сессионного второго гитариста, который дублировал бы квинтовое бренчание Лауренне?
Упор был сделан на последние релизы (кроме вышеназванных песен, я разобрал еще «I Will Come Again», «10000 ways»), первый альбом был, если не ошибаюсь, полностью проигнорирован; «Thunderstone» ныне пестуют прежде всего «Dirt Metal» - думается, не только потому, что он крайний альбом (о таких исполнители часто говорят «Это наш лучший релиз, то, к чему мы стремились все эти годы!», иногда искренне веря в то, что они всю творческую карьеру шли к пауэр-аккордам при стене звука), но и по той еще причине, что это первый диск с Риком на вокале - до этого у турмалайцев голосил Паси Рантанен (его пронзительный микст лучше всего знаком россиянам по студийной подпевке «Lordi» на песне «Hard Rock Hallelujah»). Последний - вокалист менее колоритный, нежели Рик, но более техничный, его самые высокие ноты Альтзи даются, полагаю, с трудом (и уж точно - с потерей артикуляции). В старых песнях Рик не имитировал манеру Рантанена, а приспособил их под свой грубоватый тембр - наверное, правильно сделал (если б лажанул на высоких, было бы совсем неприятно).
Большинству зрителей, впрочем, были безразличны все эти тонкости: когда лапландцы раскланивались (примерно в 20.30), народ с ликованием стал звать «Эпидемию». Но и «Грозовокаменщикам» было тоже безразлично сие: они улыбались до ушей, тем паче что каждую из их последних песен встречали бодрым воем даже те, кто хотел, чтоб финны поскорее покинули сцену («Давай крикнем погромче, может, они уйдут?!»).
Мне тоже было безразлично - сие лицемерное русское гостеприимство - ибо уже на последней песне иностранных гостей потребовалось встретить на улице знакомого, из-за чего я взял куртку из гардероба. Роковая ошибка! Вернувшись в клуб, я узнал, что мест в гардеробе нет, единственной возможностью сдать одежду было отдать ее в камеру хранения за 100 рублей... Пришлось бежать в другой гардероб, в коем мест тоже вроде бы не было, но за небольшую мзду парочка все же нашлась ;-)
Между тем, из-за этого мы с приятелем чуть не пропустили начало выступления виновников торжества. Народ, до краев заполнивший зал (место было разве что у бара напротив сцены и за колоннами, где мало что было видно, но зато можно было посидеть на креслицах и диванчиках), периодически орал «Ээпии-демия!» и «Самосвал!», как ласково именуют вокалиста этого замечательного ВИА. Я наивно полагал, что до выхода «эпидемийцев» еще есть время, и можно будет успеть протолкнуться вперед или хотя бы в центр зала. Но в 20.40 в баре нас с товарищем застало intro «Врата времени», и любимый «Звон монет» мне пришлось слушать в отдалении от сцены. Этой простодушной, но боевитой песней (ставшей основой для первого клипа «Эпи») группа в последние годы часто открывает концерты (хотя, если не ошибаюсь, до 10-летнего юбилея ее оставляли на середину или даже конец, как главный хит).
Итак, во время как обычно пущенного фонограммой псевдо-древнерусского интро зажегся погасший после «Thunderstone» свет (еще раньше засиял экран за сценой) пробежался по сцене и подпрыгнул (тут же почему-то удалившись в даль своего угла) Илья Мамонтов, но зато появился Иван Изотов, начавший хлопать в ладоши (за ним стали повторять зрители). Следом стал виден барабанщик. А когда вышел (и показал «козу») к концу интро Юрий Мелисов (а с ним и Дмитрий Иванов) - началось то действо, которого ждали тысячи фанатов в клубе. Первые рядов 10 пришли в движение от колючих звуков, а когда неспешно прошел на сцену и проорал в микрофон «Привет, Москва!» (аккурат перед началом своей партии) Самосват, множество глоток стали готовы петь про предателя, выдавшего за своих врагам за деньги, и возмездие ему. Вокалист не носился по сцене, а грациозно по ней прохаживался (а разок и убежал за нее), редко, но метко дрыгаясь в такт музыке. Во втором припеве Самосват, как обычно протянул в высоком регистре «За тобо-ою-у!!», на этот раз окончив звукосочетанием а ля «аргх» почти экстремальным вокалом. После этого он вновь приветственно проревел «Привет, Москва!», так что почти залез на территорию соло Юрия Мелисова. Но проблемы были не с партией главного композитора группы, а с гитарой Ильи Мамонтова – его сольная часть была не слышна, и он отошел, чтобы уладить эту проблему. Звуки, которыми это сопровождалось, возможно, отвлекли толпу; может быть, видя это, Самосват решил подзадорить публику: на гармонии он заводил народ ритмичным «Хэй-хэй», на финальных нотах соло вокально повторил их. К слову, клавишник Иванов, по-моему, не повторял ничего из спетого Самосватом - то бишь, бэк-вокала я не услышал. Старые фанаты могут вспомнить, что раньше на «бэке» был Мелисов, но исполнялась новая версия песни (а, значит, и не было клавишного «горна» в конце припева - а жаль, я бы поностальгировал), да и автор текстов не подпевает уже давно (тем паче, что ему и некогда: он с Мамонтовым добротно копировал пару Типтон-Даунинг). Однако и без того вокал звучал мощно, напористо, уверенно, а ко всему прочему, к концу песни очень сочно отыграл барабанщик.
После «открывашки» Самосват напомнил о юбилее группы (спровоцировав народ на хоровое поздравление «С днем рож-дениЯ!»), объявил, что на сцену выйдут многие гости, и что следующим номером программы будет песня, с которой у музыкантов многое связано, которая их самих за душу берет...
Композиция «Сумеречный ангел», посвященная столь рано ушедшей из жизни Елене «Angel of twilight» Нестеревой, основательнице фан-клуба «Эпидемии», исполнялась музыкантами еще до выхода одноименного сингла, но лишь в 2009 году была презентована в студийном качестве, войдя годом позже в последний на данный момент альбом группы «Дорога домой». Когда я слушал эту песню на записи, мне казалось странным, что для печальной темы выбрано столь мажорное оформление - с веселенькими арпеджио, стандартными пауэр-металлическими аккордами и тремоло, раздолбайским постукиванием, далеко не безрадостным вокалом. Но на концерте Самосват сделал акцент на слова «До встречи, Сумеречный ангел - там, где всегда весна», и для меня это сделало песню эмоционально органичной: речь не только о тяжести потери, но и о радости за то, что покинувший тебя друг находится в лучшем из миров. Поэтому композиция столь шустра и заводна (впрочем, в конце песни Самосват сделал спровоцированным им на ритмичное покрикивание зрителям знак «тише», словно желая, чтобы концовка прошла в тихой минуте скорби).
Следующая песня опять была связана с сумерками - это «Жизнь в сумерках», английский вариант которой (с «Загадки Волшебной Страны») мне нравится больше, но и версия на родном языке, которая исполняется с момента появления одноименного песне сборника в 2005 году, тоже неплоха. Пока толкучка и движуха, которые не на каждом дэт-металлическом концерте можно увидеть, ворошили первые ряды (а Самосват только подлил ближе к соло масла в огонь своим призывом «Давайте все вместе попрыгаем!»), мне вспомнилось интервью Мелисова, в котором он говорил-де, что русский язык красивее и интереснее английского, и на чужом языке он, мол, не сможет выразить переживания искренне, посему он собирается ориентироваться только на отечественную аудиторию. Но ведь написал же Livin' in twilight - не стремился ль к тому, чтоб и иностранцы полюбили «Эпи»? Может, и сейчас стремится к этому... Впрочем, об этом позже, пока же отмечу то, что концовка соло Мелисова мне показалась смазанной, да и Самосват пропустил какие-то невнятные звуки к концу песни (по-моему, на словах «...не унести»).
Возможно, думал, с какой интонацией объявлять приглашенных Александру Комарову и Евгения Егорова, который уже тогда был выбран группой в качестве нового вокалиста (уж не знаю, знал ли об этом Самосват, но то, что новый вокалист выбран, сам он объявил). Исполнитель роли Дезмонда в «Эльфийской рукописи» со сцены, естественно, ушел, словно передавая бразды ответственности за пение исполнителю роли дракона Гилтиаса. Тот же, как мне теперь кажется, словно примерялся к новой роли - пока вторая исполнительница роли Алатиэль, улыбаясь, изящно похаживала по сцене, отвлекая взгляды мужчин от экрана, транслировавшего весь концерт абстрактные цветастые изображения (и изредка дракона - символ «...рукописей»), Егоров заводил публику возгласами «Хэй!» и даже требованиями вроде «Я не слышу!», «Еще!» (Комарова ограничилась нейтральным «Мы не слышим вас, друзья»), подбегал к гитаристам, имитируя игру медиатором, как полноправный член группы. К слову о точильщиках струн - я заметил, что Мамонтов и Изотов не синхронизировались, даже стоя рядом (хотя Изотов явно к этому стремился), а вот Мамонтов и Мелисов легко «вступали в контакт», в такт тряся головами. Подумалось: не было ли мелкой обиды у Мамонтова на Изотова? Впрочем, когда оба гитариста и басист оказались рядом по правую руку от ударника, они легко образовали синхронизирующуюся тройку. Что до музыки... Я не поклонник «...рукописи» (второй уж точно), сия песня мне напоминает творчество советских ВИА 70-80-х (которые хэви вроде и пытались играть, но ведь тяжело и громко играть было запрещено, вот и выходило...), а слова «Мы промчимся над замёрзшим Ксентароном» все время хочется заменить на «Мы промчимся на оленях утром рано». Всеобщую доброту этой композиции на концерте разрушал лишь излишне форсированный вокал Егорова (видать, от избытка чувств), особенно сильно проявившийся в его обращениях к публике и последнем припеве на слове «раааасчертив» (интересно, он и баллады «Эпидемии» так исполнять будет?)
Отпев партию, Егоров поздравил свою будущую группу с 15-летием, пожелав ей столько же лет жизни и еще больше (ну, еще бы). Комарова же осталась, и к ней для исполнения «Крови эльфов» присоединился вернувшийся Самосват, а также Андрей Лобашев, исполнявший роль Торвальда и Дмитрий Борисенков, вокалист группы «Черный Обелиск», игравший Деймоса. С учетом того, что следующая песня - «Нити судьбы» - была снова со второй «...рукописи», решение разделять ее и «Остров...» композицией с первой части метал-оперы странновато. Странно выглядело и пение несколькими артистами этой композиции без постановочных элементов (если, конечно, не считать взгляды и хождения по сцене за них): в оригинале, например, Алатиэль пела в микрофон Деймоса, и это создавало определенное напряжение, здесь же его не было. Странно было и присутствие Андрея Лобашева, который в оригинале этой песни не поет, если мне не изменяет память, ни строчки. Но тут он вместе с Самосватом бегал, пригнувшись, по сцене, помогая Максиму исполнять партию брутального вокала (ответственный за него Кирилл Немоляев, видимо, не сумел присутствовать на сем мероприятии). Ну что ж, его всегдашние ужимки, забавные жесты и мимика компенсировали отсутствие декораций (почему не приспособили пусть и отчасти закрываемый ударной установкой экран для этих целей?), актерской игры и заставляли сердца иных дам в зале таять. А вот в головы остальных вокалистов, видимо, внесли сумятицу странности в трек-листе, разрывающие сюжет «...рукописей»: артисты (кроме Лобашева и Самосвата) держались немного неуверенно, а Борисенков даже собрался после «Крови...» уходить.
Максим Самосват остановил его, снова позвав на сцену, и вокалист «...обелиска» постучал себя по голове - забыл, дескать, что сейчас «Нити судьбы». Их исполнение (не без огрехов - так, сольных фрагментов баса и клавиш мне не было слышно, только гитарное и барабанное соло уловили мои уши) не было лишено артистизма, но он скорее походил на самодеятельность на капустнике: например, когда Борисенков пел «Я спасал народ от гибели (...) Слуги все меня покинули», Самосват с ироничной гримасой развел руками: мол, с кем не бывает, ладно уж там, давай, наливай ;-) Распевания Самосвата и Лобашева (тоже не идеальные, как, например, их финальный вокализ в этой песне) тоже со стороны походили на завывания собутыльников, а не метал-оперу с артистами на котурнах. Зато на зрителей стали слетать сверху разноцветные бумажки, конфетти, символизировавшие, видимо, те сами нити.
На следующей песне (перед которой гости ушли со сцены) сверху падали уже воздушные шарики - это была основа для попавшего на MTV клипа «Я молился на тебя». Честно говоря, никогда не понимал, чем клип и песня пленили множество людей, и почему именно они попали в число номинантов на звание Russian Music Awards в 2002 году. Предполагаю, что ответ - искренность и «душевность», но коли так, то именно искренность и душевность уничтожали басист, с улыбкой дразнящий первые ряды медиатором, и ударник, как всегда, с радостным выражением лица («вот, сейчас как жахну!») молотящий в конце песни. Но девушки, для которых и пел эту балладу Самосват, не обращали на это внимание: закрыв глаза, они блаженно внимали голосу «Максика», который, конечно, поет эту композицию гораздо лучше, чем 9 лет назад.
Прошлое вспомнили на следующей песне - для исполнения «Рожденного для битвы» пригласили не только Андрей Лобашева, но и бывших членов коллектива - басиста Илью Князева (в «Эпи» - в 1998-2005 гг) и гитариста Павла Бушуева (в 2001-2004 гг; Самосват, то ли шутя, то ли спутав, назвал его сперва «Окуневым», но, поняв свою ошибку, исправился, назвав себя глупым). Иван Изотов и Илья Мамонтов уступили место коллегам, и старые фанаты смогли вдоволь поностальгировать. Эх, пришел бы еще Андрей Лаптев...
Ладно, молчу-молчу, скажу лучше, что на песню «Пройди свой путь» (памятную попаданием на первое место хит-парада Нашего Радио в 2004) позвали еще бывшего клавишника группы Романа Валерьева. Так на сцене оказался почти все (исключение - ударник Дмитрий Кривенков) инструменталисты времен первой «...рукописи». Но воспоминания были отчасти прерваны: к зажженному фанами фаеру (как обычно на этой песне) поспешили охранники, что обидно.
Приглашение бывших инструменталистов обычно слабо отражается на звучании песни с точки зрения обывателя (честно говоря, множества нюансов исполнения у приглашенных Валерьева, Князева и Бушуева и я не вижу - отмечу лишь, что исполнение с ними было слегка неровным, но очень драйвовым). Но когда пригласили вокалиста Павла Окунева, первые ряды взорвались! Вышел какой-то гламурный парень с челкой в модной клетчатой рубашке (подобный имидж встречал я у иных эмобоев) - не узнать длинноволосого металлиста (за его «Ардой» не сильно слежу, но последний раз на фото он был больше похож на себя 10-летней давности). Впрочем, неважно, как выглядит вокалист, главное - каков треклист :-) Я надеялся на «Кольцо всевластия» (тем паче, что его полноправный автор - Мелисов), но исполнили почему-то «Королевство слез» за авторством экс-«эпидемийца» Романа Захарова, который как раз не присутствовал в числе гостей.
Среди них не было и Артура Беркута, поэтому (с учетом отсутствия и Кирилла Немоляева) новое обращение к «Эльфийской Рукописи» (и отсылка к известной саге Майкла Муркока) - «Вечный воитель» - было озвучено лишь одним Максимом Самосватом. Лобашев мог бы ему помочь, так что странно, что этого не произошло, тем более, что это добавило бы исполнению артистизма и сберегло бы связки Самосвата: мне показалось, что к концу своей партии голос у вокалиста слегка подсел.
Возможно, поэтому он сказал перед «Всадником из льда», что следующую песню хотел бы петь вместе со зрителями. «Вчера в Питере мы на концерте на экране показывали текст и устраивали караоке. Ну, тут слишком низко экран расположен, но в любом случае я хочу, чтобы вы все достали зажигалки, мобильники - все, что светится, - и запели!» В зале стали рыться по карманам и собираться с силами, а на сцену же Самосват пригласил представителей фан-клуба, которые поздравили группу и подарили ее участникам памятные медали, и, кажется, цветы с горячительными напитками. Из зала послышались возгласы «Закусывай, Юра!», но Мелисов, похоже, даже не притронулся к напиткам. Пока народ в зале, спровоцированный главой фанатской делегации, продолжал кричать «Пазд! Рав! Ля! Ем!!!», на сцену пригласили «лучшего директора группы», Александра Овчинникова, чтобы вручить и ему знаки отличия. Ударник под шумок снял было медаль с шеи, но бдительный Самосват тут же отреагировал: «Дима, одень!» Кривенков засопротивлялся («Мне что, весь концерт в ней играть?»), но в итоге, кажется, все же медальку оставил, уважив товарища.
Уважили Самосвата и зрители, всю песню светив «всем, что светится», и распевая ее строки (одно четверостишие Самосват даже дал пропеть залу, не приближая микрофон к губам). Заинтересовал меня другой эпизод: протягивая последнее «никогда», Максим подошел к Юрию и стал пристально смотреть на него с улыбкой. Точного выражения лица Самосвата не видел (находился в центре у сцены, Максим стоял ко мне спиной), но Мелисов улыбнулся в ответ и даже что-то сказал... По залу поползли слухи, что, может быть, Мелисов решил уволить Самосвата, и Максим, протянув секунд 20 одну ноту, показывает лидеру группы «Смотри, что ты теряешь»...
Впрочем, это только слухи, к правде могущие не иметь никакого отношения. Зато перед следующей песней (аккурат после поддержанного бас-бочками выкрика «Эпи! Демия!») Самосват поведал реальный факт: «Когда к нам в 2006 пришел Ваня Изотов, он на первой же репетиции заявил: «Ребята, это же песня про меня, потому что Черный маг - это Я!» На этой песне о темном маге Рейстлине Маджере, созданной по мотивам произведений из серии «Dragonlance», Самосват вновь заводил публику ритмичными выкриками «Хэй!», значительно форсировав свой вокал, отчего, быть может, финал в высоком регистре прозвучал как низковатый визг - ну, уж точно ниже, чем положено.
После этой песни настало время шуток. Самосват объявил: «Думаю, вы поняли... я понял... и Юра понял, что начался у нас фэнтези-блок... И сейчас прозвучит самая-самая-самая-самая фэнтезийная песня. Я приглашаю к микрофону Юру. Юре потребовалось 12 часов, чтоб выучить текст... Юра, ты все выучил?» - обратился Самосват к Мелисову; тот показал жестом: «не совсем». «Ну, тогда импровизируй» - посоветовал Самосват.
Мелисов начал: «Феанор...» - и зал тут же взорвался, готовый полностью воспроизвести выученный фанатами наизусть эпиграф - фрагмент из «Сильмариллиона» Дж. Р. Р. Толкиена. Но Мелисов сделал вид, будто он забыл слова («... что там? Велел что-то...»), потом скороговоркой прочел часть необходимого текста (добавив, что все может быть наоборот - то есть он напутал)... первые ряды во весь голос подсказывали лидеру группы, но он всех перехитрил («Ну, там, в общем, было много событий, но потом он умер»), оставив последнее слово («...беду») за Самосватом.
Шутка продолжилась и в конце песни: сделав перед последним рывком необходимую паузу, Самосват картинно повернулся к залу спиной, сказав в микрофон «Сейчас». Потом, знаками переговорив с ударником, в микрофон же сказал: «Героический момент, Дима, надо колотить, что есть силы», но начало последнего двустишия «Они живут лишь в песнях, Что барды нам поют!» все же специально (?) смазал, дав зрителям спеть до него первую строчку. После чего пожаловался: «Дима, вот сколько лет мы играем эту песню? Ну, семь-то точно? Вот - это была самая глупая кода, которая только могла бы быть!»
Но шутки в сторону - настало время «театральной», как выразился Самосват, композиции. Для исполнения «Эльфийской» «Без сердца и души» с душой и сердцем Максим позвал на сцену человека, который научил его петь, Екатерину Юрьевну Белоброву. Принимавшая участие в постановке в «Лужниках» известная преподавательница по вокалу была, конечно, не в костюме Минатрикс, но все же одела весьма красивое покрывало, имитирующее золотистые крылья. Максим же выступал в паре со своим учителем (вероятно, для него это был очень важный и интересный опыт), исполнив экстремальным вокалом партии Ская. Исполнил не хуже Немоляева, но не на самом высоком уровне - видимо, пожалел горло, которое еще должно было поработать. Белоброва же, несмотря на необходимую для ее партии грубость вокала, мне не кажется подходящей образу Минатрикс - думается, ей и самой не очень нравилось играть злодейку.
А вот Самосват, оказывается, не жалует лирические композиции. Этот секрет он раскрыл перед следующей песней: «Поскольку мы играет рок, а точнее - хэви-метал, а точнее (более хрипло и крикливо) ПАУЭР-МЕТАЛ, то я считаю, что таких песен за концерт должно быть не более двух. Сегодня их - три». Песня «Вернись» была исполнена Максимом для всех девушек в зале. Один из первых песенных опытов Мелисова, она 15 лет существовала лишь на демо-записях группы, пока не попала в новой версии как бонус-трек на альбом «Дорога Домой», после чего взошла на первое место хит-парада «Чартова Дюжина» «Нашего радио». Вокал Самосвата, конечно, техничнее, но версия 15-летней давности с Мелисовым мне нравится больше - он вкладывал частицу души в песню о своих чувствах, а Максим просто грамотно ее спел.
Отдав дань прошлому, «эпидемийцы» вернули зрителей в настоящее, исполнил одноименный последнему релизу эпик «Дорога домой». Песня, на мой взгляд, лучшая с альбома, и по тексту (даже те, кто не знает, что речь в ней идет о Торвальде из «Эльфийской Рукописи» после его смерти, позитивно воспринимают лирику, с которой у «Эпи», чего греха таить, были проблемы), и по музыке. Последняя мне представляется смесью финских Charon/Poisonblack/поздних Sentenced и русского поп- рока. На концерте порадовало возможностью попрыгать заводное начало (с типично финскими среднетемповыми клавишами), но огорчили мысли о том, что музыка «Эпи» становится менее узнаваемой. К тому же, крайний альбом группы вполне может стоять на европейских рок-музыкальных полках вместе с означенными выше суомцами, однако - кого выберет европеец, сравнивая своих и наших мейнстримщиков? Кто бы ни сделал эту песню такой... хорошей, но стандартной (думал, что финны, но, глядя на колбасившегося Мелисова, засомневался), жаль, что во всем грядет подобная стандартизация.
Впрочем, не все потеряно: тексты у «Эпидемии» все еще русские, и их характер - тоже типично русский, и вдохновляют Мелисова тоже (в числе прочих) типично русские вещи - например, следующий новый трек, «Взошла Луна», вдохновлен, как сообщил Самосват, текстами группы «Король и Шут».
...Самосват напомнил, что группа «Эпидемия стала набирать популярность задолго до того, как была выпущена «...рукопись», и Максим пришел в группу. И начало восхождения группы вокалист связал с приходом человека, которого он сменил, и которого он пригласил для исполнения в этот памятный вечер песни «Новый день». Окунев вновь вышел на сцену, чтобы зажечь - и зал, и согруппников, главным образом, - Мелисова. На песне о бесстрашном мотогонщике Юрий засиял, «пострелял гитарой» в зрителей и даже подпел пару раз! Да, это стоило видеть, у меня было ощущение, что и Окунев, и Мелисов вмиг помолодели на десять, а то и все пятнадцать лет... Думаю, что они и впрямь перенеслись на 15 лет назад, когда эта песня была исполнена на концерте группы, считающемся первым. Окунев не особо старался, но его нынешнему голосу, не в пример крепкому и столь же колоритному, как и раньше, позавидовал бы он сам 15-летней давности...
После песни Мелисов потрепал ласково Окунева за загривок, и настал черед выйти на сцену всем гостям, включая «Thunderstone» (те прошли с пивом и недокуренными сигаретами, причем, какие-то две особы женского пола удерживали Рика в зале, уговаривая его дать им автограф, в то время как он вяло пытался отвязаться, объясняя «I must be on stage now /Сейчас я должен быть на сцене/», чего они никак не могли понять...). После представления Самосватом всех участвовавших в выступлении «Эпидемии», ими (кто во что горазд) была исполнена композиция «Солнца свет». Столь крупное скопление музыкантов (прежде всего, вокалистов) не могло не вылиться в шуточное состязание: пропевая последний припев, Максим, глядя на Дмитрия Борисенкова, начал тянуть последнюю ноту, и Борисенков кивнул - мол, давай, потягаемся в длительности. Тут к ним буквально подскочил Андрей Лобашев, тоже соблазнившись на постановку рекорда; но Самосват, видимо, решил не упускать инициативы: он покачал головой Борисенкову, искоса поглядывая на Лобашева: дескать, не одолеть вам меня! И, протянув секунд 10-15, Борисенков сдался, с чувством откинув руку с микрофоном. Следом за ним прекратил петь и Лобашев, так что Максим обошел своих дружеских «конкурентов» аж на несколько тактов...
Под бурные аплодисменты музыканты оставили сцену. Многие поспешили к выходу, решив, что это конец (тем паче, что медиаторы и палочки исполнители кинули в зал)... И пропустили (любимую многими) «Фею моих снов» (к слову, изначально планировавшуюся к исполнению в середине выступления, судя по сетлисту). Третья и последняя лирическая композиция предсказуемо была посвящена всем представительницам прекрасного пола в зале.
На протяжении концерта звучали возгласы «Максим! Оставайся!», кто-то даже держал плакат с этим призывом. Поэтому Самосват, видимо, счел себя обязанным произнести прощальную речь. Начал он с того, что теперь - благодаря операции на зрении - очень хорошо видит слезы людей даже в самых последних рядах. «Ребят, не надо», - заявил вокалист, - «Черт возьми, жизнь продолжается!» Неоднократно слышны были крики «Мы любим тебя! Оставайся!», и Самосват решил перевести все стрелки на себя: пояснив, что не ему не дают остаться, а он сам должен разобраться в себе, со своей головой: «Я же сказал, что я глупый, вот Бушуева с Окуневым перепутал... Ну, ребят, простите меня!» Чтобы обнадежить людей, Максим объявил, что у группы уже найден новый вокалист, что от него, Самосвата, фанаты «Эпи» так просто не отделаются, ибо он будет звукорежиссером, помощником звукорежа «Эпи», и сколько сможет - столько частичек своей души попытается вложить в будущие релизы группы.
Долгое время Самосвата подбивали представить Юрия Мелисова, и он наконец это сделал, трогательно назвав главного композитора и автора текстов «Эпидемии» «одним из самых искренних людей в творчестве». Наконец, поблагодарив фан-клуб, Самосват снова пригласил всех тех, кто выступал сегодня на сцене (и вновь включая финнов) и заранее извинился перед техниками: «Простите нас, если мы что-то сломаем...»
Представив всех, кого он только смог представить (кроме нынешних членов группы), Самосват объявил последнюю (действительно последнюю) песню - всегдашнюю «эпидемийскую» «закрывашку» последних лет «Осколки прошлого» из первой «...рукописи».
Самосват грамотно направил эмоциональную энергию людей: печаль (на «Фее...» многие девушки рыдали) он перевел под конец в чувство благодарности, переросшее во всеобщий драйв благодаря разбитному - и впрямь, как в последний раз - вокальному (и не только: Мелисов аж подпрыгнул!) исполнению с визгами, гуляниями из одного регистра в другой, пробежками от микста до чистого фальцета и почти экстремального вокала.
Немного подпортило настроение только то, что охрана клуба не дала пожечь фонтанчики на этой песне - они вспыхнули в центре зала и вмиг угасли, словно в огонь попали мельчайшие осколки...
...Представив после финальной песни, наконец, действительных членов группы (и будучи представленным скромным Мелисовым), Самосват произнес: «У нас осталось только одно: общий поклон». На часах было 23.20, концерт длился 2 часа 40 минут...
Бывали у группы и выступления с бОльшим количеством песен (например, в московском клубе «Б1 Максимум» 7 декабря 2008 года сыграли 24, а не 22). Бывали исполнения и поинтересней (так, один раз «Звон монет» сыграли, поменявшись инструментами; кстати, в тот вечер вокалисты Окунев и Самосват сменялись, а можно было устроить на том же «Звоне...», например, их дуэль). Но таких памятных, наверное, не было и не будет.
Последняя композиция была, конечно, символична. Символично и то, что лишь 50 % музыки концерта - с релизов последних шести лет: 5 песен с первой «...рукописи», 3 - со второй (ее считают похуже первой), 3 песни - с последнего, не оцененного пока поклонниками, альбома (причем, одна уже давно исполнялась). Остальные 11 - старый материал. Я далеко не против его исполнения (кстати, можно было бы сыграть кроме «Кольца всевластия» требуемые многими «Феникс» и «Белый Сокол»), но обычно отсутствие «обкатывания» новых песен свидетельствует о том, что группа с неуверенностью смотрит в будущее. Посмотрим в новом году, как прозвучат старые хиты с новым вокалистом.
В любом случае желаю творческих успехов группе «Эпидемия» и удачи Максиму Самосвату во всех его начинаниях.
Сет-лист «Эпидемии»:
1. Intro: Врата времени + Звон монет
2. Сумеречный ангел
3. Жизнь в сумерках
4. Остров драконов (гости: Евгений Егоров, Александра Комарова; без Максима Самосвата)
5. Кровь эльфов (гости: Дмитрий Борисенков, Андрей Лобашев, Александра Комарова)
6. Нити судьбы (гости: Дмитрий Борисенков, Андрей Лобашев)
7. Я молился на тебя
8. Рожденный для битвы (гости: Андрей Лобашев, Илья Князев, Павел Бушуев; без Ивана Изотова и Ильи Мамонтова)
9. Пройди свой путь (гости: Андрей Лобашев, Илья Князев, Павел Бушуев, Роман Валерьев; без Ивана Изотова, Ильи Мамонтова, Дмитрия Иванова)
10. Королевство слез (гость: Павел Окунев; без Максима Самосвата)
11. Вечный воитель
12. Всадник из льда
13. Черный маг
14. Феанор
15. Без сердца и души (гость: Екатерина Белоброва)
16. Вернись
17. Дорога домой
18. Взошла Луна
19. Новый день (гость: Павел Окунев; без Максима Самосвата)
20. Солнца свет (с участием всех гостей и «Thunderstone»)
Бис:
21. Фея моих снов
22. Осколки прошлого (с участием всех гостей, «Thunderstone» и директора Александра Овчинникова)
Приношу благодарность Наталье Мартусь за предоставленные аккредитации.
|
