У нас в гостях группа Inner Dawn Foundation.
psychedelic heady doom/death which reminds UK's Esoteric a little bit (с)
Вот как про себя говорят сами музыканты:
Наши идеологические ориентиры - думдэт, каким он был в начале 90х, поехавший блэк и те, для кого гитара без эффектов просто полено.
Мы считаем, что музыка должна быть тяжелой и зловещей, а любой трек короче шести минут - интро.
Мы играем медленный прогрессивный дэт, каким мы его видим, и нам наплевать, что этот жанр затих еще до нашего рождения. Дум не умер - он просто прячется.
А теперь давайте знакомиться.
- Расскажите историю образования вашей группы (где, в каком году, как выбрали название)
- Возможно, это существовало всегда, просто не было до конца сформированным. Кажется, в 2004 году я начал впервые замечать, что я вижу музыку во всем, что окружает. Это было именно визуальное ощущение. Все, что может быть вокруг, имеет свой звук — и наоборот, звук может иметь форму и визуальное воплощение. Фактически, все что мы видим — это лишь свет, отраженный от разных поверхностей с той или иной длиной волны. Звук в этом ему близок, хотя и имеет абсолютно другие свойства. Меня заинтересовало это, и этот интерес заставил пытаться делать что-то в области музыки. Я на тот момент не имел никаких представлений о музыке в плане игры и записи, по этому приходилось все осваивать методом случайности. Это было долго и тяжело, но вдохновение пересиливало. К тому же, мне все равно было нечего делать. Когда появилось достаточно идей, я попытался их воплотить, но немедленно столкнулся с проблемой — для этого было нужно слишком много людей, относящихся к делу так же, как я. В итоге несколько лет прошло в режиме «я что-то делаю, потом на репетиции мы пытаемся это сыграть, причем каждый раз в новом составе». Это было довольно тягостно и отдавало бессмысленностью. Несмотря на то, что кроме меня состав постоянно менялся, мы смогли дать пару-тройку концертов, пока в 2011 году я не прекратил это мракобесие, поняв, что просто устал. Я не думал, что буду возвращаться к этому, но, видимо, музыка — это такое особенное болото, в которое стоит один раз залезть, и оно будет затягивать тебя все глубже и глубже.
В 2014 году на концерте Swans мы познакомились с гитаристом. Это стало началом второго рождения группы. Потом присоединился еще один участник, который сейчас отвечает за шумовое оформление. Я не думаю, что состав будет как-то меняться в дальнейшем — нас все устраивает.
А название такое потому что самая темная ночь все равно заканчивается рассветом.
- В каком стиле вы играете? (сейчас среди музыкантов модно говорить, что стиля у нас нет, играем мы то, что вы слышите). А как у вас с этим дела обстоят? Есть ли какой-то конкретный стиль или это смесь нескольких?
- Обычно когда кто-то спрашивает, что мы играем, мы отвечаем — дэт-метал. Но мы прекрасно понимаем, что то, что мы делаем, безбожно далеко от дэта. Можно было бы назвать это фьюнерал думом, даром что потенциально безграничная длительность треков позволяет, но это далеко и от фьюнерала. Думаю, единственным верным определением может быть ультратяжелый авангардный метал. Хотя, оно тоже спорное.
- У вас в группе есть кто-то главный или царит полная демократия?
- Мир, в котором мы живем, полон хаоса. Хаос везде, он повсеместен, и только строгое руководство и четкий план могут дать ему структуру. Когда несколько человек пытаются задавать структуру — это только усугубит хаос.
Вряд ли в группе, в которой отметилось, кажется, несколько десятков музыкантов, может быть демократия. Сейчас работа над материалом происходит в большей степени совместно, но это связано лишь с тем, что участники группы одинаково воспринимают материал. Если бы воспринимали иначе — над материалом по-прежнему работал только вокалист. Я не считаю, что коллективная работа в группе — залог успеха. С моей точки зрения, наибольший результат получается, когда весь материал делает один-два человека — так получается целостная и логичная картина. Когда каждый тянет на себя — получается или набор шаблонов, или хаос.
- Какие группы и музыканты повлияли на ваше творчество? (русские и зарубежные). И что вы вообще любите слушать?
- Мы слушаем очень много музыки. Очень много. Наш гитарист не может жить без новой музыки, и порой его заносит в абсолютно странные дебри. Я отношусь к этому более настороженно и консервативно, но все равно вряд ли смогу выделить хотя бы пару десятков групп. Слишком много и слишком разных.
Если говорить о группах, в большей степени повлиявших на отношение к звуку, то мы смело можем назвать Esoteric, Dolorian, Swans и Ved Buens Ende. Если говорить о русских группах — пожалуй, что их совсем немного. Это Собаки Табака, Во Скорбях и проекты Романа Сидорова.
- Как вы считаете музыкантом сложно пробиться на крупную сцену? И с чем это связано?
Времена больших стадионных рок-концертов уже давно прошли. Вектор вкуса сменился. Это нормально — отсутствие привязки к «крупной сцене» дает большую свободу. Да и что сейчас считать «крупной сценой»? Если даже привозная группа иногда не собирает в Москве Вольту или Йотаспейс — это много или нет? Кажется, ни одна «тяжелая» группа никогда не собирала единовременно больше нескольких тысяч человек. Если не брать, конечно, исключения, которые только подтверждают правило — вроде Металлики или Iron Maiden. Или Ghost какой-нибудь. Это нормально. Мода ушла. Да и наплевать как-то. Сложно ли пробиться на крупную сцену?
Я бы поставил вопрос по-другому — а зачем? Я лично не знаю, что это дало бы лично мне и нашей группе. Мы не видим смысла быть хоть сколько-нибудь популярными — нас не пугает то, что на нашем последнем концерте было совсем немного народу. Но зато мы уверены в том, что все, кто был перед сценой, хотя мы и слабо представляем, кто эти люди, видят и чувствуют окружающий мир так же как мы. Иначе они просто не поперлись бы на гиг какой-то безвестной группы для того, чтобы в темном подвале на протяжении часа слушать медленную и пугающую музыку на громкости, близящейся к предельной. И сейчас, в 2019, рассуждать о низкой популярности тех или иных вещей можно довольно спорно — когда музыка недостаточно популярна, ответ всего один: она не интересна широкой публике. А не интересна она или в том случае, когда она не представляет никакой ценности, или, наоборот, слишком экстравагантна, чтобы понравиться многим. И если первый случай — это довольно печально, и заставляет задуматься над вопросом о том, а стоит ли вообще заниматься созданием потенциально бесконечного числа копий одного и того же, и плодить кавер-группы на кавер-группы, то второй случай уже интереснее. Какие-нибудь Atrox или Phlebotomized, кажется, не видели за всю свою историю ничего кроме довольно радикальной критики. А были ли равные им в их время? И есть ли равные сейчас? Я был бы счастлив, если бы вдруг появилась группа с вокалом уровня Atrox времен Terrestials. Но их нет. И про Atrox, я уверен, вряд ли слышали многие, кто читает этот текст. Но потерял ли от этого кто-то что-то?
Причем эта ситуация работает не только в музыке. Сколько картин продал за свою жизнь Ван Гог? Или сколько денег получил за свои рассказы Лавкрафт?
- На чей концерт вы никогда не пойдёте?
- Я бы поставил вопрос иначе — не «на чей», а «на какой». На плохой. За последние полтора десятка лет я был на нескольких сотнях концертов — кажется, не пожалел ни о чем. Впрочем, зачем я ходил на некоторые из них, я так и не понял. Но не думаю, что это негативная характеристика.
- Во сколько лет вы сочинили вашу первую песню и о чём она была?
- Если верить нагромождению черновиков и набросков, то первым треком IDF была песня под названием «Призраки над океаном тумана». Первая таба была доделана в 2006 году. Но записать так, как он этого заслуживает, этот трек мы смогли только в прошлом году. О чем эта песня... Мы считаем, что в музыке главное — это сюжет самой музыки, по этому вопрос «о чем» довольно подвешенный в воздухе. Думаю, если слушать ее достаточно внимательно, можно составить представление. Конечно, у этой песни есть текст, но по личным причинам мы никогда не будем его публиковать.
Хорошая музыка — это не текст и не смысл. Хорошая музыка — это образы и картины, вызываемые звуком. Только звук имеет значение.
- Какие ваши планы на год? Как планируете развиваться?
- Каждый год мы говорим, что собираемся записать альбом. Возможно, в этом году мы это сделаем. Даром что год только начался. И возможно мы выступим. Или нет. Никто не знает. Нам некуда спешить и незачем выстраивать какие-то привязанные ко времени планы. Время вообще материя довольно условная.
Мы практически безостановочно работаем над звуком и материалом. Мы не видим смысла спешить или пытаться сделать что-то максимально оперативно. Для нас нет цели выпускать новый альбом раз в год или давать концерт раз в месяц — когда твоя задача не играть ради того, чтобы играть, а каждой записью и каждым выступлением выносить слушателям мозги надолго и с гарантией, любая недоработка и любая спешка может сыграть только в минус.
- Какие у вас любимые места в вашем городе?
- Любое место может быть красивым. Особенно если оно не испорчено излишествами. Меньше всего излишеств там, где они отсутствуют изначально. К счастью, в Москве очень много парков, и многие из них больше похожи на лес. Возможно, один из них или каждый из них можно считать любимым. А еще наша репбаза. Без нее никак. Даром что находится она в очень славном районе и в здании 19 века постройки — это как минимум очень эстетично и уютно.
- С кем бы вы хотели спеть дуэтом?
- Музыка — вещь довольно интимная и индивидуальная. Вряд ли я хотел бы вмешиваться в чье-то личное пространство своим присутствием. Особенно с учетом моих довольно паршивых вокальных данных.
- Какими тремя качествами должен обладать настоящий рок-музыкант?
- Он должен понимать свою музыку и свой инструмент. И в том, что он делает, должно быть больше своего, чем чужого. Только тогда он станет настоящим. Музыкант — только проводник для музыки, и все, что от него зависит — только техническое ее воспроизведение.
- У вас есть кумиры?
- Есть люди, которых я уважаю, и личность которых кажется мне интересной. Возможно, самым впечатлившим меня персонажем является Мистер Доктор, лидер Devil Doll. Я был бы очень рад побеседовать с ним — думаю, это был бы очень долгий и обстоятельный разговор. Кроме того, совершенно особую роль играет Говард Филипс Лавкрафт. Я не считаю его писателем — то, что он делал, носит характер в большей степени религиозного откровения.
- Чем вы ещё занимаетесь, помимо музыки?
- Я антрополог. Я изучаю людей. Остальные участники группы учатся — их образование тоже связано с исследованиями в области социальных наук.
- Вас когда-нибудь спасало шестое чувство?
- Случайность — это непознанная закономерность. Окружающий нас мир полон случайностей. Если попытаться понять причинно-следственные связи между ними — возможно, это приобретает характер шестого чувства. Спасало ли оно? Помогало скорее всего. Равно как и многие другие вещи, которые могут быть в распоряжении человека.
- Вы серьёзно относитесь к своему творчеству?
- Или может это ваше хобби, переросшее в профессию? Мы не видим смысла относиться несерьезно к музыке. Просто играть «ради фана» - это кажется достаточно нелепым и нечестным. Играть ради денег — тоже. Заработать можно другими путями, развлечься тоже. Музыка — это особая материя, которая требует к себе достаточно почтенного отношения. Не только музыка — это актуально для любого искусства. Я никогда бы не стал стремиться использовать музыку как средство заработка. Приятно, когда она приносит денег, но это только бонус, который вряд ли можно назвать обязательным.
- Что бы вы посоветовали молодым музыкантам?
- Понять, чего именно они хотят добиться своим творчеством. Если заработать денег — я бы советовал пойти поискать работу. Если просто развлечься — то в таком случае вряд ли имеет смысл пытаться доводить до аудитории последствия своих развлечений. Это примерно так же нелепо как заниматься видеоблогерством. Если добиться внимания к себе и популярности — думаю, это будет довольно miserable. Побудить людей к чему-либо? Тогда стоит стать церковным проповедником или политиком. Искусство — не прислуга для социальных идей.
А если они все же хотят сделать что-то, что может быть настоящим искусством — делать его, несмотря ни на что. И как можно больше работать над тем, чтобы то, что они делают, можно было назвать искусством, а не нелепой профанацией.
- В какое время года лично для вас лучше пишутся песни?
- Не думаю, что это как-то зависит от времени года. Могу сказать разве только что могу работать над музыкой лишь ночью. Впрочем, я вообще могу работать нормально лишь ночью. Не думаю, что это связано с чем-то сакральным — просто особенности физиологии, не более того.
- Что вас может раздражать во время концерта?
- Мы слишком ответственно относимся к подготовке каждого концерта. Пара неудачных опытов научила нас все делать самостоятельно или прибегать к помощи людей, в компетентности которых мы уверены. Наши последние концерты были идеальны в плане организации, а технические вопросы мы решаем очень просто — для выступления привозим с собой полностью свое оборудование. Пусть это и достаточно экстравагантно и усложняет работу, потому что требует дополнительного времени на саундчек и приводит к необходимости арендовывать грузовик, зато мы можем быть уверены, что будем удовлетворены звуком. Мы не обращаем внимания на то, что делают люди в зале во время нашего выступления, но с учетом того, что мы выступаем с настолько громким и плотным звуком, насколько его может позволить площадка — кажется, слушателям не остается ничего кроме как утонуть в нашей музыке. А с учетом того, что выступаем мы достаточно редко, мы можем позволить себе выжимать из каждого концерта максимум. Пока это получалось.
- Ваши пожелания своим поклонникам и нашим читателям
- Много лет назад в Америке жила женщина по имени Флоренс Фостер Джекинс. Она не умела петь и имела очень экстравагантные представления о том, что такое опера вообще. Но это не мешало ей получать огромное удовольствие от того, что она делала. Хотя практически сразу после выхода на сцену она приобрела славу максимально плохой певицы — именно эта слава делала ее счастливой. Билеты на ее концерты разлетались так быстро, как только могли, а публика во время ее выступлений форменно сходила с ума. В итоге Флоренс прожила долгую счастливую жизнь и умерла на пике душевного подъема. К чему я это? У этой женщины можно многому поучиться. Например, умению несмотря ни на что делать то, что делает тебя счастливым — и быть счастливым. Иначе жизнь превращается в унылое болото. Так что пожеланием пусть будет — брать пример с великой Флоренс Фостер Джекинс. Ну и конечно же помнить, что «порождение космического хаоса дремлет в звездной бездне, ожидая час своего воплощения».
- Скиньте ссылки на все ваши ресурсы где вас можно найти и послушать)
Только так - https://vk.com/dawntemple или https://idfband.bandcamp.com
Ничего другого нет, да и вряд ли когда-то будет. |
